Михаил Гусев — чтобы помнили…

Во время учебы на факультете ВМК МГУ у меня был единственный друг — Михаил Гусев. Вместе с ним мы брали в шахматах первые квалификационные высоты. Статья посвящена его светлой памяти.

Мы вместе изучали, зачитывая до дыр, фундаментальный «Курс дебютов» В. Панова и Я. Эстрина (5-е издание), наигрывали изученные варианты в бесконечных блиц-партиях и продвигались по ступенькам квалификационной лестницы, подчас «забивая» на учебу.

Я поступил в МГУ, уже имея второй разряд, мой друг в том далеком 1973 году имел лишь общее представление о шахматах. На третьем курсе мы оба стали перворазрядниками, играли за факультетскую команду. После окончания МГУ постоянно переписывались, несколько раз встречались у меня в Ленинграде и у него в Красногорске.

Смерть Миши от рака в 1988 году стала для меня потрясением. В 2006 году я создал сайт выпускников своего курса, и в год 20-летия ухода Миши разместил там пост «Памяти друга».

Романтик шахмат Михаил Гусев

Михаил Иванович Гусев, 27.12.1955 — 10.11.1988.  Даты короткой жизни необыкновенной, солнечной личности. О нем, несомненно, помнят все однокурсники, обитавшие в общежитиях МГУ. 

Миша, как Ломоносов, родился в далекой от культурных центров деревне. Поступил на ВМК, закончив Горьковский математический интернат. На забавном «окающем» диалекте говорил потом еще года два.  Любовь к шахматам, которой он «заболел» в МГУ, стала определяющей в его судьбе. 

Миша ушел из жизни «в возрасте Христа»,  не познав многих ее радостей. Он был настоящим другом, и мне его до сих пор не хватает…

Памяти друга

Миша, Миша… Мы с тобой оба были жертвами шахматной лихорадки времен противостояния Роберта Фишера с советскими гроссмейстерами.  Но ты, как и американский чемпион мира, был настоящим фанатиком игры. Его высказывания — «Нельзя играть в шахматы, не мечтая стать чемпионом мира», «Шахматы ничем не хуже скрипки»  — стали твоим жизненным кредо. Хотя этот максимализм и казался мне странным: в 17 лет ты делал в шахматах лишь первые шаги — слишком поздний старт. Я со вторым разрядом считался на первом курсе «корифеем»; сильнее играл лишь Петя Жидков, перворазрядник.  Ты стал моим учеником, и в бесконечных блиц-партиях, перемежающихся с занятиями теорией, мы росли оба.  На третьем курсе ты догнал меня, уже перворазрядника. А закончил университет в звании «кандидат в мастера» — я стал кандидатом лишь  два года спустя!

Каким-то непостижимым для меня образом ты успевал играть и в квалификационных турнирах шахклуба МГУ,  и непрерывно проводить соревнования среди общежитских однокурсников (включая «многоборье»: шахматы, шашки и карты — «японский дурак»!). Наверное, чтобы удостовериться в мысли Эмануила Ласкера (второго чемпиона мира) о том, что шахматным перворазрядником может стать любой.  Реально в силу первого разряда после таких турниров стал играть лишь Витя Будаев, но зато каков был для всех их азарт!   

После окончания МГУ ты занимался матобеспечением БЭСМ-6 на Красногорском механическом заводе.  А вечером тебя ждала вторая работа — организатора шахматной жизни на заводе и во всем Красногорском районе Московской области. О чем с благодарностью аборигены вспоминают до сих пор — недавно общался  с одним твоим учеником в чате игрового шахматного сервера.  Ты успевал еще  одновременно играть в трех турнирах по переписке, заниматься — талантливо! — фотографией, но на нормальную еду и заботу о собственном здоровье времени  уже не оставалось…

Я навестил тебя в госпитале за десять дней до твоего ухода. Врачи почему-то не разрешали говорить, что у тебя рак желудка четвертой степени. Ты посвятил свою жизнь Игре и служению людям, и трудно упрекнуть тебя за такой выбор.  Вечная тебе память!